Протокол допроса
1943г. октября 10 дня, дер. Александровка
Я ст.[арший] следователь Особой Инспекции ОК [Областной Комитет] УНКВД [Управление Народного Комиссариата Внутренных Дел] Смоленской области ст. лейтенант Госбезопасности Филиппов, допросил в качестве свидетеля:
Крылова Лидия Никитична, 1923г. рождения, уроженца дер. Лукинчи, Краснинского р-на, Смоленской области, из крестьян-середников, по национальности цыганка, гр-ка СССР, член ВЛКСМ [Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодежи], грамотная, окончила 7 классов и курсы по подготовке дежурных электроподстанций, замужняя, муж служит в Красной Армии, имеет ребенка в возрасте полтора м-ца, проживает в дер. Александровка, Смоленского р-на, Смоленской области, состоит в колхозе им. Сталинской Конституции.
Об ответсвенности за ложные показания по ст. 95 УК [Уголовный Кодекс] РСФСР придупреждена:
Вопрос: Где Вы проживали и чем занимались до настоящего времени?
Ответ: До 1933 года я проживала на родине в д. Лукиничи, Красненского р-на, Смоленской области, в семье крестьянина-середника.
Мой отец, по национальности цыган, вел оседлый образ жизни и занимался сельским хозяйством. Хозяйство его было середняцкое.
В 1933 году, в дер. Кореневщина, Смоленского р-на, Смоленской области, организовался цыганский колхоз «Октябрь» и мой отец со всей семьей вступил в этот колхоз. В семье у нас было всего восемь человек: отец, мать, три сестры, два брата и я. (В настоящее время один из братьев – Крылов Сергей Никитъевич, 1929 г. рождения, служит в Красной Армии.)
В 1937 году в д. Александровке, Смоленского р-на, организовался новый национальный цыганский колхоз им. Сталинской Конституции, и часть лучших колхозников из колхоза «Октябрь» была переброшена во вновь организованный колхоз, в том числе и мой отец. С 1937 года, наша семья стала проживать в д. Александровка.
Я до 1941 года училась в школе, окончила семь классов, а после этого окончила курсы по подготовке дежурных электроподстанций.
Последние два м-ца перед войной я работала дежурным электроподстанции в г. Орше, а с началом войны прибыла в д. Александровку к отцу, но здесь уже никого не застала, так к. отец с семьей эвакуировался в тыл страны. Так как мне выехать отсюда не удалось, было уже поздно, я осталась проживать в д. Александровке, где и находилась весь период оккупации Смоленского р-на немецкими войсками до прихода частей Красной Армии. Занималась я в этот период с/хоз.вом.
Вопрос: Были ли Вы свидетелем зверского расстрела цыган из колхоза им. Сталинской Конституции, Смоленского р-на, учиненного немецкими военными властьями в д. Александровке?
Ответ: Да, я была очевидцем этого кошмарного злодеяния, учиненного немецкими захватчиками в д. Александровке над мирными советскими гражданами, членами национального цыганского колхоза им. Сталинской Конституции.
Я сама подверглась пыткам и издевательствам со стороны немецких извергов, присутствовала во время дикой расправы над нашими колхозниками и в числе немногих цыган случайно осталась в живых.
Вопрос: Расскажите подробно об этом факте злодеяния немецких оккупантов.
Ответ: Этот факт произошел 24 апреля 1942 года. В этот день утром, часов в пять, когда мы еще спали, к нам в дом ворвались немецие солдаты и прямо с постели стали выгонять на улицу, ударяя винтовками и не давая даже одеться. Я спала с сестрой на одной кровати (одна из сестер также не успела эвакуироваться в тыл и проживала со мной) и едва успела взять лежавшее рядом платье и пальто. Сестра же с ребенком на руках была выгнана на улицу в одном платье, не смотря на холод. Нас погнали на край деревни к озеру, куда немцы выгоняли всех жителей нашей деревни как русских, так и цыган.
Сюда же были приведены жители д. Девкино, так как они состояли в нашем колхозе.
После этого немецкий офицер по списку, который у него был в руках, стал вызывать жителей по одиночке и разделил их на две части: в одну сторону отвел всех цыган, а в другую – русских.
Русским было приказано разойтись по домам и никуда не выходить. Затем большинство мужчин-цыган отделили, дали им лопаты и отправили их копать яму.
Когда появились лопаты и мужчин отправили от нас, то я понила, что немцы что-то задумали. Затем стало ясно все и из того, что немецкие солдаты стали избивать женщин и детей палками и прикладами. За малейшие разговоры и детский плач немцы били, не разбираясь, палками и мать и ребенка.
Через некоторое время нас всех от озера повели по дороге за деревню. Здесь немцы проявили себя как дикари, женщин, детей, стариков они гнали как скот, избивая палками и прикладами ни за что.
Когда нас отвели от деревни метров на триста, то недалеко от дороги посадили нас на землю в ожидании пока мужчины выроют яму.
Во время ожидания издевательства над женщими и детьми со стороны немецких солдат продолжались. Всех посадили на землю и если кто-либо встанет или повернется, то немцы избивали того человека палками. Многие были избиты до невозможности. Здесь же некоторые из женщин, видя что над цыганами готовится зверская расправа, стали говорить офицерам, что они не цыгане, а русские, просили отпустить их домой.
В ответ на это немецкие офицеры стали рассматривать тело этих женщин. Они подводили к себе женщин и девушек, обнажали их тело и цинично рассматривали, а после этого, несмотря на слезы и просьбы толкали их обратно в толпу. Некоторым удалось с большим трудом спастись от издевательства и расстрела, как, например, Лазаревой Марии и ее сестрам. Лазарева хотя и цыганка, но пользуясь тем, что она имела русые волосы и светлую кожу, стала просить офицера, чтобы ее отпустили, заявляя, что она русская. Ее долго не отпускали, но в конце-концов ей и ее сестрам как-то удалось уйти. Я лично также стала говорить офицеру, что мать у меня русская, и просила отпустить меня домой. Но офицер мне не верил. Он поднимал мое платье, обнажал тело, рассматривал меня голую, а затем снова толкал в толпу цыган.
Я стала сослаться на то, что у меня есть документ о том, что я русская, просила проверить эти документы на квартире и отпустить меня. Но офицер не обращал внимания на мои просьбы и я оставалась ждать своей участи. Наконец, я стала просить, чтобы отпустили меня домой для того, чтобы принести документы и показать их здесь, на что получила разрешение и под конвоем одного из офицеров пошла к себе на квартиру. Взяв паспорт, я вернулась обратно и стала говорить, что я русская. В паспорте же действительно был указано, что по национальности я русская. Это было неправильно, но я хотела этим воспользоваться и спасти свою жизнь. Но несмотря на документы офицер меня не отпускал. Наконец, около трех часов дня яма была готова и всех цыган повели к сараю, недалеко от которого была яма. Все это место было оцеплено большим количеством немецких солдат.
Немцы погнали цыган к сараю, как скот, тех, кто не хотел идти, избивали и тащили насильно. Часа в три дня начался расстрел. На моих глазах было расстреляно не меньше семидесяти человек цыган нашего колхоза, женщин, детей и стариков. Трудно себе представить более ужасную картину издевательства, зверского истребления советских людей, которое учинили немецкие изверги. У меня не хватает слов, чтобы выразить все, что представилось моим глазам.
Как я уже сказала, всех цыган подвели к сараю, недалеко от которого была вырыта яма. Немецкие палачи перед расстрелом раздевали всех, некоторых оставляли в нижнем белье, а некоторых оставляли совершенно голыми. В таком виде гнали от сарая к яме, которая находилась на расстоянии метров 25-30 от сарая.
К яме подводили каждую семью отдельно и если кто-либо к яме не подходил, то его избивали прикладами и тащили к яме.
Расстрел производился одним немецким солдатом из пистолета. Сначала расстреливали перед матерью ее детей в возрасте 10-12 лет, а затем вырывали у матери грудных детей и живыми бросали их в яму и только после этого расстреливали матерей. Некоторые из матерей не выдерживали такой пытки и живыми бросались в яму вслед за своими грудными детьмы, брошенными в яму немецким палачом также живыми. Чтобы дети не кричали, их бросали в яму вниз лицом.
Живых бросали в яму не только детей. Я сама видела, как в яму живьем бросили больную старушку Леонович, которая не смогла сама двигаться и ее несли на руках ее дочери, завернув в одеяло.
Четырнадцатилетняя дочка колхозника Арсентьева Давыда – Шура бросилась в яму живая. Ее мать Арсентьева Катя стояла у ямы с двухлетней дочкой на руках. Немец расстрелял Катю из пистолета, а ребенок на руках расстрелянной матеры упал в яму живым.
Грудного ребенка немец вырвал из рук цыганки Баровой Ульяны и живьем бросил его в яму.
Все зверства немецих оккупантов не поддаются описанию. Меня также, как и всех раздели и в одной рубашке потащили к яме расстреливать, но я ухватилась за руку офицера, стала говорить, чтобы проверили документ, так как я русская. Офицеры посовещались между собой, посмотрели у меня пульс, а затем махнули рукой и меня отпустили. Дальнейший расстрел производился уже без меня. Когда я пошла домой, то увидела мужчин, которые рыли яму. Они лежали на земле, недалеко от сарая вниз лицом, а их охраняло большое количество немецких солдат.
Проходя мимо [н]их, я не помню, что-то крикнула мужчинам, один из них поднял голову, но немецкий солдат тут же ударил его прикладом по голове и он снова стал лежать вниз лицом. После того, как были расстреляны и брошены в яму все женщины и дети, то мужчин заставили закопать эту яму. В последнюю очередь были расстреляны уже мужчины. Зверская расправа над колхозниками нашего колхоза продолжалась до позднего вечера. После расстрела в этот же вечер я вместе с Лазаревой Верой и еще одной девушкой приходила на могилу расстрелянных. Там я увидела две ямы, одна из которых была большого размера, где были закопаны женщины, и другая размером поменьше – где были мужчины.
Вопрос: Сколько граждан было расстреляно немецами в д. Александровке?
Ответ: Всего было расстреляно 170 или 180 человек цыган из колхоза им. Сталинской Конституции. В это число входят также цыгане из дер. Кореневщина, Смоленского р-на, которых немцы в этот день расстреляли вместе со всеми. Фамилию этих цыган я не знаю. Их было два человека. Они в тот день шли через д. Александровку в волость, но были задержаны немцами и расстреляны только потому, что по наружному виду их опознали как цыган.
Кроме того здесь же было расстреляно несколько человек цыган, приехавших в тот день в д. Александровку на мельницу.
Вопрос: Известны ли Вам фамилия немецких офицеров, производивших расстрел граждан в д. Александровке?
Ответ: Фамилию немецких офицеров, руководивших расстрелом цыган, я не знаю. Их было до восьми человек. Одеты они были в френчи с трафаретами «СС» [и] с высокими офицерскими фуражками на голове, на которых были вышиты большие кокарды.
Лично я видела, что в сарае, расположенном недалеко от ямы, где производился расстрел, был организован буфет с закуской и выпивкой, где офицеры, руководившие расстрелом граждан, производили выпивку.
Вопрос: Что Вы можете дополнить к своим показаниям по этому вопросу?
Ответ: Дополняю, что немецкие офицеры, руководившие расстрелом цыган нашего колхоза, были одеты в открытые френчи, в рубашках с черными галстуками, на рукаве был на желтом фоне трафарет «СС». Герб на фурашке имел изображение черепа, череп же был и на петлицах френчей.
Больше показать ничего не имею.
Протокол записан с моих слов верно и мне прочитан:
подпись Крылова
Допросил: ст. следователь Особ. Инсп. ОК УНКВД Смол. обл. ст. л-т Госбезоп.
подпись Филиппов